Представления о загробной жизни и ином мире являются неотъемлемой частью духовной культуры любого народа. У древних славян также сложились свои яркие и самобытные воззрения на устройство потустороннего мира и посмертную участь человека. Эти архаичные верования, будучи тесно переплетены с мифологией и фольклором, оказали большое влияние на мировоззрение и образ жизни восточных славян.
Несмотря на распространение христианства, многие дохристианские языческие представления о загробном мире сохранились в народных верованиях и обычаях. Они проявлялись в похоронном обряде, поминальных традициях, народных сказаниях и песнях. Изучение особенностей славянского потустороннего мира позволяет лучше понять менталитет и внутренний духовный мир восточных славян.
Языческие верования славян
У всех древних народов всегда существовали развитые представления о загробном мире и посмертном существовании души. Восточные славяне здесь не являлись исключением. Для них изначально было характерно мифологическое мышление, при котором миры живых и мёртвых не разделялись, а тесно переплетались и взаимодействовали между собой. Границы между этими мирами носили весьма условный характер и нередко становились весьма проницаемыми, а древние боги славян были вполне понятными и доступными существами.
Особое место в славянской мифологии занимала душа медведя – её часто представляли в образе маленького медвежонка или щенка. Уже после принятия христианства у восточных славян сложились представления, что души крещёных людей являются светлыми и чистыми, а не принявшие крещение язычники обладают тёмными, нечистыми душами. Считалось также, что пищей для человеческой души служат пар и тепло, исходящие от горячей еды.
Множество народных поверий и обычаев указывает на тесную взаимосвязь и постоянный контакт между мирами живых и мёртвых в дохристианских представлениях славян. Так, например, существовало поверье, что вой ветра в печной трубе или дымоходе – это просьба недавно умершего родственника о поминовении и молитве за упокой его души.
Бабочку в некоторых русских говорах даже называли “душечкой”, поскольку бытовало поверье, что в бабочек могут вселяться души умерших людей. По одному из распространённых поверий, душа человека, умершего совсем недавно, вполне может на некоторое время принять облик обычной домашней мухи. Отсюда пошёл обычай в определённые дни после похорон оставлять еду и питьё для такой “души” на столе или окне.
В древнеславянских представлениях весь мир делился на три основные части: Правь, Явь и Навь. Правь – это мир, где обитают светлые и праведные души людей, которые прожили достойную жизнь. Явь – мир живых людей. Навь – подземный, нижний мир мёртвых. Смерть при этом не воспринималась как нечто абсолютно негативное и как конец бытия, а рассматривалась скорее как естественный переход души человека в иной мир для последующего очищения от грехов и перерождения в новую жизнь.
Особенности отношения к смерти и похоронного обряда у славян-язычников
В отличие от христианского восприятия, у восточных славян-язычников смерть близкого человека не воспринималась только как трагедия и безвозвратная утрата. Существовало представление, что смерть – это естественное возвращение души человека в иной, “потусторонний” мир, который является её настоящим “домом”, после временного “гостевания” в мире живых.
Отсюда во многом проистекали особенности похоронного обряда и традиции класть в могилу вещи, которыми покойный пользовался при жизни и без которых его душе будет непривычно и неуютно “по ту сторону”. Например, с умершим ребёнком нередко клали в гроб нитку, точно отмеренную по росту его отца, для того чтобы ребёнок точно знал, до какого возраста и роста ему положено расти в загробном мире, чтобы случайно не перерасти своего родителя.
В дохристианских мифологических представлениях славян мир живых людей и мир предков-покойников противопоставлялись друг другу как полные антонимы и оппозиции. Мир живых ассоциировался с восточной стороной света, солнцем, светом, теплом, летом, порядком и стабильностью. Мир мёртвых, напротив, лежал где-то на западе, там всегда царит ночь, холод и мрак, а вместо порядка – вечный хаос и смятение.
Грехом в языческом понимании считалось прежде всего нарушение человеком различных поведенческих и обрядовых традиций, выработанных его родом и общиной. Поступая так, человек подвергал опасности не только себя лично, но и весь свой род, всех соплеменников. В то же время самоубийца и человек, погибший от несчастного случая, никак принципиально не отличались от просто умершего своей смертью. Их смерти также воспринимались как “неправильные” и преждевременные, поскольку эти люди покинули мир живых, не дожив до конца отведённого им судьбой срока земной жизни.
Мифологическая география и устройство загробного мира
Согласно архаичным мифологическим представлениям, загробный мир древних славян располагался очень далеко от мира живых людей, где-то на краю обитаемой земли, дальше непроходимых лесов и высоких гор. В роли психопомпов – проводников человеческих душ в загробный мир – часто выступали такие персонажи славянской мифологии как волки, различные птицы, а также персонифицированные силы природы и представители нечистой силы. Для переправы в потусторонний мир традиционно использовались мосты – радуга или Млечный Путь.
Одним из основных мест в славянском загробном царстве был Вырий (Ирий) – некое подобие рая, заповедная блаженная страна, где, согласно мифам, росло Мировое древо, исполняющее желания. По некоторым легендам, сам Вырий располагался именно на Мировом дереве, в его густой и широчайшей кроне. Согласно украинским народным преданиям, ключи от Вырия когда-то хранила у себя ворона – одна из главных мифологических птиц славян.
Важнейшей границей, отделявшей мир живых людей от мира предков-покойников, была у славян река, которую в фольклорных источниках чаще всего называют Смородиной. Она упоминается во многих былинах, сказаниях и песнях как потусторонняя река, через которую героям приходится переправляться в пути в загробный мир. Иногда в фольклоре эта мифическая Смородина отождествляется с какими-то реальными реками, в частности, с великой славянской рекой Днепр.
Особенности переправы в загробный мир
Для совершения последнего пути и переправы в потусторонний мир после смерти древние славяне иногда помещали в могилу небольшие лодки, челноки или даже целые деревянные корабли. В древнерусском “Сказании о святых Борисе и Глебе” прямо говорится, что князь Борис, убитый Святополком Окаянным, был похоронен “под насадом” – так в то время на Руси называли речное судно. Некоторые этнографы выдвигали предположение, что и сам гроб в похоронном обряде изначально воспринимался восточными славянами как своеобразная “лодка” для переправы души покойного в загробный мир. Кроме того, в древних захоронениях славян археологи нередко находят монеты, положенные в районе руки или кисти покойного. Возможно, это указывает на существование веры в необходимость заплатить некую плату за перевоз души через реку в иной мир.
До принятия христианства преобладала кремация. Прах хоронили в курганах или сжигали на погребальных кострах – кродах. В могилу клали предметы быта, обереги, еду, деньги, крылья птиц, после чего проводили тризну.
Тризна представляет собой ритуальные обряды, характерные для восточных славян, проводившиеся после смерти и включавшие в себя песни, танцы, пиршество и военные игры в память о усопшем. Эти обряды проводились у места захоронения после кремации тела покойного. Позднее термин “тризна” стал синонимом понятия “поминки”. Главная цель тризны заключалась в отпугивании злых сил от живых.
Хоронили обычно на закате, когда солнце уходит в Навь, освещая душе дорогу. После выноса тела из дома ритуально закрывали вход в Навь, чтобы не пришла новая смерть. Выносили тело ногами вперёд, чтобы покойник как бы шёл сам.
Добраться до царства предков можно было у славян и посуху, без использования лодок. Для этого в русских деревнях вплоть до XIX века в гроб часто клали оглобли от телеги или саней, а также колесо от повозки. А про запас в гроб нередко помещали вторую пару обуви – видимо, предстоящий путь в загробный мир представлялся довольно дальним и трудным. Преодолеть этот путь и успешно добраться до цели душе покойного помогало солнце, поскольку с точки зрения славянской мифологической географии страна мёртвых находилась где-то далеко на западе, там, куда заходит солнце. Поэтому очень важно было успеть совершить все похоронные обряды и завершить погребение до захода солнца.
Мифология божеств и правителей загробного мира у славян
Согласно мифологическим представлениям восточных славян, во главе царства мёртвых стоял Триглав – языческое божество, у которого было три головы. Он занимался управлением загробным миром лишь по совместительству, делегировав всю полноту власти в царстве мёртвых одной из своих трёх голов. Также непосредственное отношение к загробному миру имела Марена (или Морена) – женское божество, олицетворявшее смерть и зимние морозы. Однако особым почитанием и уважением у славян она не пользовалась, к её образу относились довольно пренебрежительно.
Каждую весну славяне совершали обряд сожжения или утопления чучела Марены, изображая её гибель. Какого-либо суда или воздаяния для покойников в славянском загробном мире первоначально, видимо, не существовало. Их посмертная участь и положение в царстве предков во многом определялись прижизненным социальным статусом умершего человека и тем материальным достатком, который он сумел захватить с собой в последний путь.
Однако случались в славянской мифологии и некоторые неожиданные метаморфозы в загробном мире. Согласно преданиям, некоторые умершие славяне по непонятным для живых причинам после смерти могли таинственным образом превращаться в различных животных, птиц или даже насекомых. Так, в Курской губернии еще в XIX веке бытовало поверье, что некоторые умершие, несмотря на то, что к тому времени все давно были крещеными христианами, тем не менее после смерти на некоторое время превращались в птиц.
Поэтому на протяжении первых шести недель после похорон родственники обязательно посыпали их могилы зерном, чтобы эти “птицы” могли клевать. В Херсонской губернии бытовало поверье, что покойник, который остался недоволен скудной милостыней и угощением, разданными на его похоронах, может вернуться в свой дом уже в облике бабочки или мотылька и начать виться возле огня и еды. Увидев такую “бабочку”, родственники спешили раздать побольше милостыни нищим, чтобы умилостивить покойного родича.
Особенности мифологии русалок у славян
Особую роль в славянских представлениях о загробном мире играли русалки – души женщин, умерших насильственной смертью. Чаще всего русалками становились утопленницы или девушки и молодые женщины, умершие до замужества. В некоторых фольклорных источниках русалки предстают прекрасными девами и красавицами, но иногда это могли быть и уродливые существа – горбуньи, покрытые чёрной шерстью.
По поверьям, русалки регулярно приходили из загробного мира на землю, особенно массово – в летний период, в пору цветения ржи. Для их пребывания в мире живых даже существовала специальная Русальная неделя. Появившись во плоти среди людей, русалки нередко приносили неприятности и беды: топили купальщиков, путали рыбацкие сети, ломали мельничные жернова, портили посевы. В Русальную неделю крестьяне старались лишний раз не выходить из дома, особенно в одиночку, чтобы не попасться русалкам. Для защиты от них приходилось носить нательные кресты спереди и сзади. Чтобы задобрить и умилостивить русалок, им устраивали различные “подарки” – развешивали на деревьях рубахи, полотенца, венки.
Завершалась Русальная неделя обрядом “проводов русалок” – ритуального изгнания русалок из мира живых. После этого граница между мирами вновь закрывалась до следующего года.
Заключение
Таким образом, несмотря на влияние христианства, у восточных славян сохранились весьма развитые языческие представления о загробном мире, его устройстве и локализации. Эти архаичные верования во многом определяли особенности похоронного обряда и многочисленные поминальные традиции, цель которых – обеспечить покойнику благополучное посмертное существование.
